ЭТА ЗАГАДОЧНАЯ РОССИЯ
22-03-1997Гайдаровская реформа имела следующую идею: освобождение цен на все виды продукции. Тогда, по замыслам наших монетаристов, подзуживаемых "чикагским мальчиком" Джефри Саксом, который был в то время экономическим советником президента Ельцина (потом вместе с Гайдаром покинул свой пост), начнется настоящий рынок. Цены будут определяться в конкурентной борьбе за потребителя между производителями и это быстро заставит их снижать непомерно вздутые цены. Наивность этого подхода поражала уже тогда. Об этом писали многие отечественные экономисты: скажем, академики Петраков, Богомолов, Бунич. Да и многие заграничные очень не советовали, тот же глава чикагской школы Фридман или один из творцов чилийского экономического чуда министр экономики Куадро. Наши первые рыночники - Гайдар, Авен, Титкин, Нечаев ( их всех уже давно нет в правительстве) действовали как дети в компьютерной игре по выводу человечка из лабиринта. Они очень ловко нажимали клавиши, человечек прыгал туда-сюда, сражался с врагами и даже выходил на свободу.
Детей при этих играх мало волнует, откуда их родители достают для них пропитание, а наших "рыночных романтиков", как видно, совсем не волновало с какой же реально экономикой они имеют дело. А имели они дело со специально построенной антирыночной монопольной экономикой. Каким же образом нерыночная экономика может реагировать на сугубо рыночные, притом поверхностные для нее монетаристские ухищрения типа освобождения цен? Теперь это видно каждому и даже премьеру: так как каждое производство монопольно, то оно весьма произвольно просто поднимает цену на свою продукцию. А так как это делают все 14 тысяч главных монополистов, а за ними следует всякая шушера, то общим результатом является дикий рост цен и увеличение массы наличных денег. И этот рост цен ни в какой степени не есть следствие "перехода к рынку", а есть результат двух факторов, доставшихся нам от большевистского марксизма: монопольной экономики и безналичного рубля. Плюс нынешняя деятельность "предпринимателей". Пытаться монопольную экономику сделать рыночной за счет манипуляций с деньгами - это все равно, что заставить рожденного ползать летать, сбрасывая его со скалы. Он полетит, но только в одном направлении: сверху вниз. Именно это движение и проделывает российская экономика.
И пусть никого не вводит в заблуждение "изобилие товаров" в магазинах. Во-первых, это "изобилие" только в центральных супермаркетах столиц, а, во-вторых, это, фактически, не товар. Вещь (особенно повседневного спроса), чтобы стать товаром, должна все время "вращаться", обмениваться на деньги, то есть потребляться. Если некая вещь не может быть куплена из-за высокой цены, она перестает быть товаром. К примеру, в Кремле лежит себе и лежит шапка Мономаха (все время есть), но она в очень малой степени является товаром и в еще меньшей - знаком изобилия.
Итак, инфляция грозила перейти в гиперинфляцию. За 1993 год инфляция достигла около 1000%, то есть цены выросли в десять раз. И это считалось успехом, ибо за 1992 год инфляция составила 1354%, то есть рост цен почти в 14 раз - таковы были официальные цифры (см.Коммерсант Daily за 25 декабря, статью "Вот и все что было. Экономика России в 1993 году"). Итого за два года цены в среднем выросли в 140 раз! А по отдельным видам ходовых товаров- до тысячи раз! Зарплата между тем выросла в среднем в 70 раз. Следовательно, жизненный уровень (опять же в среднем) понизился в два раза. Причем я беру официальные цифры, которые как всегда представляли дела в более оптимистическом виде. К 1997 году цены выросли до 15 тысяч раз (если взять только транспорт, то билет в метро подскочил от 5 копеек до 1500 рублей, то есть в 30 тысяч раз, в то время как средняя зарплата выросла в 8 тысяч раз (со 100 рублей до 800 тысяч), то есть опять-таки осталось зримое и стабильное понижение уровня жизни в два и более раз. Спад производства в 1994 году составил около 20% , в предыдущем он был еще больше. К 1997 году спад производства достиг более 50 процентов и продолжается ! Что же после этого удивляться тому, что правительственный блок "Выбор России" во главе с Гайдаром проиграл Жириновскому, а потом, вместе с черномырдинским "Наш дом - Россия", на выборах в декабре 1995 года, с треском - коммунистам.
Правда, история знает значительные падения экономики, которые быстро удалось преодолеть. Например, в США в годы Великой депрессии спад промышленности достигал 40 %, но ведь там был до этого кризис перепроизводства. И преодолен он был как раз благодаря рузвельтовскому "новому курсу", предполагающему необычный для Америки контроль за экономикой со стороны государства. В России же еще большее падение производства связано с перманентным дефицитом (например - энергии) и слабым государством!
Очевидно, что здоровый бездефицитный бюджет, ради которого было сломано столько копий, является следствием растущей экономики. Здесь же, наоборот, замораживая выплату зарплат и устраивая кризис неплатежей, хотели создать иллюзию уменьшения дефицита бюджета (пока деньги не выплачены, они считаются в казне и как бы уменьшают дефицит бюджета). Но иллюзия остается иллюзией, а реальность - вот она: в ответ на неплатежи заводы останавливаются либо в результате забастовок, либо потому, что завод не может закупить для своей работы сырье. Хотя отпуск цен но многие виды товаров в общем-то сильно подорвал положение безналичного рубля, но до сих пор жив курилка! А как же ему не жить, если весь военно-промышленный комплекс и вся энергетика, основа всей промышленности России, пока что держатся на фиксированных ценах, а они и есть ни что иное как те самые безналичные рубли! А потом, теперь уже и не в безналичном рубле дело. Он свою работу выполнил: создал огромные теневые (поначалу теневые) средствa.
Что следовало делать рыночникам в первую очередь? Из сказанного ясно: создавать (с помощью государства) альтернативную монопольной экономику. И начинать, конечно же, с сельского хозяйства- обрабатывающие предприятия, дороги, склады. Небольшие заводы по выпуску малогабаритной сельхозтехники, по производству ширпотреба...Это было ясно даже многим не экономистам - еще во время Горбачева, например, такого рода записки подавал Федор Бурлацкий, в то время главный редактор "Литературной газеты".
Спад производства, помимо обнищания и хаоса, к которому он ведет, страшен не только для населения, но он гибелен для самой идеи рынка. Я выше говорил, что рынок - это место встречи массового производителя с массовым же потребителем. За потребителем дело не станет - он всегда массовый. А с производителем в России дело худо. Там и так монопольная экономика, то есть очень мало производителей и как раз поэтому там не получаются рыночные реформы, а при спаде производства их число еще уменьшается. То есть рынок при этом отодвигается, а не приближается! Приведу аналогию. Цвет есть статистическое свойство огромного числа молекул или атомов. Если цветной листик бумаги начать разрывать пополам и проделать эту процедуру сотню раз, то в результат получим несколько молекул целлюлозы, у которых исчезнет такое свойство как цвет, отдельные молекулы его не имеют. Так и несколько заводов не имеют такого свойства, как вступать в рыночные отношения с потребителем.
"Рынок", состоящий из лжепредприятий (был период, когда "работали" 40 тысяч только для отмыва авизовских денег), который ничего не производит, кроме денег "из воздуха" - это даже похуже товарищества с ограниченной уголовной ответственностью, ибо здесь и вовсе нет никакой. Об одном человеке, который умер неизвестно от чего говорили, что это неудивительно, ибо неизвестно, на что он жил. Российская лжеэкономика жила известно за счет чего и потому было известно, от чего она должна умереть. А именно - от перенасыщения "деньгами", ставшими бумагой и истощения ресурсов. Понимая это, власти начали делать все, чтобы уменьшить эмиссию денег и создать дефицит денег. Это привело к, фактически спланированной невыплате зарплат и пенсий. Но так как невыплата в течении месяцев ведет просто к вымиранию, что для минфина хорошо, но для населения смертельно, то кое-где перешли снова на бартер и натуральный обмен как в пещерные времена. Зарплату стали (и продолжают) выплачивать невероятными вещами - кастрюлями, шинами, бюстгальтерами, металлоломом, женскими прокладками, надгробными памятниками и гробами. Последнее - очень неплохо придумано.
Что лучше - воры или бандиты?
Я не раз встречал суждения, что лучше жить под властью воров, чем вернуться в коммунистическое прошлое и жить под властью бандитов. То, что ранние коммунисты были бандитами - нет никакого сомнения. Для подтверждения того, что критически относясь к сегодняшнему российскому рынку я вовсе не становлюсь сторонником коммунизма, приведу один малоизвестный факт.
После революции в партию принимали только тех, кто участвовал в круговой поруке: расстреливал во время гражданской войны пленных и заложников, был членом троек и трибуналов, подписывал расстрельные списки или участвовал в экзекуциях при подавлении крестьянских восстаний. То есть все члены РКПб на 100% были повязаны совместными преступлениями. И дальше партия удерживалась у власти за счет своих бесконечных преступлений во время коллективизации и "большого террора". Когда с конца двадцатых годов усилились ежегодные чистки в партии, каждый сомнительный коммунист должен был на комиссии рассказать, чем он может оправдать свои отклонения от генеральной линии. Сказать в то время, что колебался вместе с линией - не выйдет, если хочешь жить. В 1933 году на комиссию по чистке был вызван уже немного опальный Н.Бухарин (член "правой оппозиции" 1929 года) где он, изложив свою революционную биографию, сказал, что за 25 лет работы совершил ряд ошибок, из коих главной была недооценка кулака и недопонимание эпохальности коллективизации. Но зато он, Бухарин, может привести в качестве оправдания и доказательства своей большевистской твердости следующий эпизод. В 1919 году он был представителем ЦК в ЧК (шутка того времени: в ЧК чикают, а в ЦК цыкают) и самолично настоял на осуждении к расстрелу 65 членов "Национального центра" (так в ЧК назвали российскую элиту - научную и экономическую профессуру, в основном кадетов), а затем лично проследил, чтобы все 65 человек были расстреляны. Вот вам и тишайший Николай Иванович.
Но партия 70- 80-х годов это уже совсем другое дело. В то время она состояла из 19 миллионов в основном обывателей, вступивших туда кто ради сохранения работы, кто ради карьеры, кто ради поездок за границу - мотивов, по крайней мере, не уголовных. И хозяйственные руководители, тоже, конечно, члены партии, были каждый день заняты выполнением плана да выбиванием фондов, то есть, профессионально работали в сложившейся монопольной экономике. И именно эти люди в свое время пришли в правительство, или, как минимум, оказывали давление на правительство. Напомню, что сам премьер Черномырдин еще в брежневское время стал замминистра газовой промышленности.
Опытным производственным волком являлся и его вице-премьер (теперь уже давно бывший) Олег Сосковец. Эти люди, наверное, не знали тонкостей рынка, но они знали реальные возможности наличной экономки и знали, как ею управлять. Поэтому речь идет не о выборе между бандитами-коммунистами и простыми ворами, а между разными политико-экономическими системами. Или Россия вернется к большему государственному регулированию своей экономики (в силу ее монополизма, а не потому, что это идеал) и затем попытается иными, не шоковыми методами строить настоящий рынок, либо она пойдет по пути колумбийского "рынка".
Не будем забывать, что рынок - это не какая-то палочка выручалочка. В мире полно как бы рыночных экономик, которые ничего хорошего ни в материальном смысле, ни в смысле политических или духовных свобод своему населению не принесли. Помимо рынка нужно еще что-то: тип государственного устройства, наличие права, уважение к закону, традиции. А при таком рынке как в Колумбии или Боливии прокурор или даже рядовой человек, который вздумает возражать против действия какой-нибудь наркомафии живо замолкнет навеки. И я не вижу большой разницы между таким "рыночно-правовым" беспределом и деятельностью "позднего КГБ", который ведь тоже хватал не всех подряд, а только откровенно протестующих против режима.
Если бы экономика была в порядке, то не происходило бы и в политике такого разброда и шатания. Уже много писалось о росте нищеты и увеличении люмпенского и маргинального слоя. Хорошо известно, что именно этот слой является питательной средой большевизма и фашизма. И, как минимум, средой, поддерживающей национализм и различный экстремизм. Российские публицисты до сих пор не могут придти в себя от успеха сначала Жириновского, а потом коммунистов. Этот успех заставил многих известных публицистов рассуждать уже даже не о политике, а о глубинных свойствах российского народа.
Давайте напоследок рассмотрим вопрос о том, к чему может привести такая своеобразная борьба с инфляцией, как заниженная эмиссия и создание дефицита денег. Если стоять на позиции бесстрашной борьбы с инфляцией, тогда нужно сказать так: чем меньше денег напечатано и чем меньше их выдано на руки, тем лучше для дела оздоровления экономики. Поэтому при почти полном отсутствии денег у населения инфляции не будет совсем. Да ведь ее и не было - например, во времена военного коммунизма. Не было ее также и при первобытно-общинном строе - за неимением денег. Все зло - в деньгах. Люди гибнут за металл, а Сатана там правит бал. Именно это в свое время усвоил, обучаясь в Париже, Пол Пот. Потому он и уничтожил в Камбодже (Кампучии) деньги. А заодно приступил к ликвидации населения: все равно, мол, без денег жизнь плохая, не годится никуда. Нет, ни радость экспертов МВФ, ни призывы к интеллигенции не впадать в истерику по поводу того, что нечего кушать, а дружно поддерживать борьбу с инфляцией, делу не помогут. Делу помогут только те успехи, которые дадут зримое улучшение жизненного уровня населения. Сошлюсь на статью академика-экономиста Николая Петракова "Инфляция: можно ли убить зверя?" Он пишет: "Вся антиинфляционная политика российского правительства с января 1992 года сводится к короткой, как у Буратино, мысли: "Чем меньше денег, тем ниже цены". Поэтому борьба с инфляцией - это задержка выплаты заработной платы рабочим и учителям, резкое свертывание всех социальных программ, снижение зарплаты врачам и научным работникам до 40 долларов в месяц (в рублевом эквиваленте), поддержание минимальной заработной платы на уровне менее 10 долларов в месяц. Больше никаких антиинфляционных мероприятий в правительственном портфеле нет. Нищее население должно, по мнению конструкторов этой политики, заставить производителей снижать цены. Позвольте - как? Отсутствием в кармане денег? Производитель хитрее: зачем строить бесплатные квартиры для бедных, когда можно строить двухъярусные квартиры и загородные особняки для богатых". Существует в экономике так называемый индекс Джини. Он демонстрирует распределение доходов. Чем равномернее это распределение, тем он ближе к нулю; чем резче разница между низкими и высокими доходами, тем он ближе к единице. Так вот, всего за три года индекс Джини вырос в России с 0,26 до 0,41. Для сравнения - в 1905 году индекс Джини равнялся (в России) 0,35, а в 1916 году - уже 0,39. Хорошо известно, что после этого наступил 1917 год. Таков был социальный эквивалент экономического показателя Джини. Сейчас он в смысле социальной напряженности хуже, чем накануне революции- разница между низкими и высокими доходами (только официальными) почти тридцатикратная! Такого нет ни в одной стране мира.. И только большим историческим уроком и долготерпением россиян можно объяснить сравнительное спокойствие масс - "основной движущей силы истории".
Сейчас (в марте 1997 года) Ельцин делает последнюю попытку путем реорганизации правительства и введения в него "молодой провинциальной крови" вытащить экономику из прорыва монетаристских экспериментов. И поручает Борису Немцову обуздать "естественные монополии" (так они стали называться в официальных документах). Правда - не говорит как. Наверное, "обуздывать" будут опять монетаристскими трюками. Не думаю, что из этого что-то получится. Потому что единственный способ обуздать эти "естественные монополии" - построить альтернативную немонопольную экономику.