ПРЕПОДАВАНИЕ ИНФОРМАТИКИ ДЕВОЧКАМ

В наше время лучший способ добиться хорошего отношения к собственному ребенку в школе и немного скостить привычные поборы с родителей - самому в этой школе хоть что-нибудь преподавать. Мне пришлось преподавать "Введение в журналистику" и "Информатику и вычислительную технику".

Преподавать журналистику оказалось хотя и сложнее, но как-то благодатней: виден ощутимый результат. Несмотря на проблемы с оргтехникой и внутришкольные козни вокруг видеокамеры, нам удалось снимать зарисовки, репортажи и интервью, выпускать школьную газету. Даже теория в виде курса жанров журналистики и типологии вопросов воспринималась на ура. Дети успели почувствовать, что навыки журналиста придают уверенности в любой профессии и к тому же учат не только говорить, но и слушать.

С информатикой вышло гораздо сложнее и совсем не так, как принято говорить. Пустым звуком оказалось расхожее утверждение "умение владеть компьютером необходимо современному человеку, как умение ходить". Мои буйно созревающие девицы оказались способными учиться, сидя на одном месте, только психологии. Да и то под жестким диктатом владеющего этой психологией преподавателя. Информатика вызывала у них тоску, а вид компьютера - либо воспоминание о мальчиках, которые с помощью компьютера пытались привлечь их драгоценное внимание к себе, либо полный букет неадекватных, извращенных реакций типа ступора, хохота, неимоверной моторной активности в виде желания не глядя на экран нажать на все кнопки сразу, немотивированной агрессии на единственного присутствующего мальчика или преподавателя.

Я чувствовал себя виноватым в том, что природа создала женщину дикой, мучительно пытался найти методику предмета и нащупать способ изложения. Было невозможно добиться, чтобы девочки читали с экрана ответы компьютера и нажимали клавиши последовательно и осознанно. К тому же у большинства современных девочек слабые пальцы и им просто тяжело набирать даже небольшой текст. Как будто остались в девятнадцатом веке женские рукоделия, шитье и вязанье, не говоря уже о таком забытом жертвенном занятии, как щипание корпии. Группа в целом вела себя просто агрессивно, хотя ходили каждый раз другие люди и почти никогда не собирались все сразу. Заедали две педагогические проблемы: сначала успокоить, а потом разбудить. Добавляла проблем и разнородность группы: одна девочка ломала ход урока переливистыми трелями своего мобильника, другая выскакивала из класса в слезах при упоминании об интернете - нищета превращала его в болезненную несбыточную мечту.

Может быть, мне так "повезло"? Вроде бы совершенно обычный педагогический колледж отличался феерической красочностью своих обитателей. Будущие педагоги оставляли далеко позади отнюдь небедных студентов факультета журналистики МГУ, где мне тоже случалось преподавать. Редкие посетители-мужчины, а в первое время и немногочисленные преподаватели потерянного для педагогики пола, пробирались по коридорам боком мимо победно дефилирующих девиц с обильными внешними данными, прижимая кейс к тому месту, которое с головой выдает реакцию мужского организма на цветущие и спелые женские формы.

В общем, заинтересовать моих девиц информатикой оказалось тяжело. Несмотря на юный возраст, детский интерес у них прошел или не наступал, все-таки это мальчишеская особенность. Мотивация работы на компьютере еще не пришла, причем даже у тех, кто давно работал и дарил мне свои визитные карточки со словами "менеджер" или "директор агентства". Неспособность девиц сделать что-то осмысленное с компьютером была анекдотической - даже на экзамене открыть в компьютере файл ответов на все вопросы почти никто не смог, хотя я целый семестр дрессировал на эту тему.

Но пути все же нашлись. Если по порядку, наплевав на девичьи страсти - где ты ничего не можешь, там ты не должен ничего хотеть - я занялся программой. Преподавать один BASIC не хотелось. Для чего-то более интересного на наших 486-х машинах не было возможностей, а в других классах с пентиумами мы каждый урок начинали с лечения от вирусов и заканчивали обвинением в наш адрес в поломке компьютера (кто-то обязательно менял установки Windows и для хозяина кабинета это оказывалось непреодолимым), и мы перестали туда заходить. Здесь к слову - учителя, как известно, получают мало. Не всем известно, что они получают дико мало, но при этом почему-то отчаянно и неприлично борются
друг с другом за свое право иметь такое сомнительное счастье. По опыту моей основной работы парламентским корреспондентом, нечастые страсти Государственной Думы - бледная тень того, что может происходить в обычной школе каждый день. Естественно, что любой призрак материального благополучия, видеокамера или компьютер, вызывают бурные нездоровые страсти не только у студенток.

Сам я боролся с компьютерной безграмотностью в себе много лет самостоятельно и дважды - на курсах, в том числе у прекрасного преподавателя на факультете журналистики МГУ. Теория "моих университетов" происходила из колхозов и шабашек, где, как в прошлую эпоху в сталинских лагерях, иногда собиралась интеллигентная компания. Научиться там можно было всему, от зубодробительных областей математики в виде функционального анализа до тонкостей запрещенной тогда литературы русского зарубежья. Эта же среда приняла и распространила "Имя Розы" Умберто Эко и не забыла "Рукопись, найденную в Сарагосе" Яна Потоцкого - романы-предчувствия сетевого гипертекста. Теория множеств, математическая логика и алгебра Буля были буквально легкой разминкой. Но это было летом, а зимой я посещал из чистого абстрактного интереса семинары по синергетике на физическом факультете МГУ.

За много лет до того, еще в эпоху Андрея Михайловича Будкера (Гирша Ицковича) и кафе "Под интегралом" в Новосибирском университете слушал лекции Алексея Андреевича Ляпунова. Там же преподавал теорию конечных автоматов Трахтенброт - с его трудами я уже был знаком, но почему-то принимал за иностранца вроде Тьюринга или Поста, и очень удивился, увидев классика живьем в Сибири.

Тогда, в годы фанатического пиетета перед огромными ЭВМ, в учебных курсах царил математический анализ, а так называемая "конечная математика" была в ранге Золушки. Но мы к ней льнули, как принято у нас в народе относиться ко всему неофициальному.

Практика же в основном происходила во время многолетней работы ночным сторожем в НИИ. Как и положено советскому сторожу, я имел то, что охранял, открывая по ночам обитую оцинкованной жестью дверь, за которой стоял компьютер. Это была 286-я IBM-ка, загруженная популярным тогда текстовым редактором ChiWriter с псевдографикой. Позже освоил Lexicon - единственный текстовый редактор, созданный в расчете на русскоязычного пользователя для работы с русскими текстами. Конечно, постоянно возникали всевозможные проблемы, но всегда было кому позвонить и проконсультироваться. Потом те же друзья и собутыльники посоветовали: учи студентов тому, что знаешь сам, теперь все так делают.

Естественно, на уроках все это пригодилось. Причем на курсах повышения квалификации преподавателей информатики все то же самое рассказывал профессор, который писал свои тексты на пишущей машинке. Но он привел в систему в моей голове надерганные в разные годы жизни из различных источников сведения. Оказалось, что существующий стандарт по информатике включает все, что мне так или иначе известно.

Но больше всего помогло освоить информатику само преподавание информатики. С каждого урока я выходил обновленным, даже самого неудачного, проведенного в бескомпромиссной войне с воинствующей женской сущностью. Оказалось, что компьютер как явление самоорганизовался, сложился из докомпьютерных представлений о нем в точном соответствии с антропным принципом, согласно которому будущее воронкой засасывает настоящее, нанизывая на общую историческую нить достижения и находки разных сфер жизни.

Методики же как таковой я так и не нашел. Да и вообще оказалось, что новое программное обеспечение для необученного пользователя приходит на рынок быстрее, чем создается методика обучения существующим программам. Почему-то вопреки стандарту в курсе информатики в основном преподавали только бесструктурный язык программирования BASIC - первое детище будущего компьютерного магната Билла Гейца. За время моего подвижничества на ниве информатики она сменила одну малонужную форму на не менее экзотическую - системы счисления. Я же продолжал рассказывать о системах вообще и в частности - о жанрах компьютерных игр в терминах эволюционизма и синергетики, заставлял учить названия и расположение клавиш, повторять наизусть названия и предназначения элементов рабочего стола, вести диалог с машиной, читая ее ответы в диалоговых окнах. Основными учебниками у нас был маленький Фигурнов, затем большой Симонович. Экзамен мои студенты сдали так, что приглашенная п
редседатель комиссии осталась довольной и попросила экземпляр моей программы для собственного сына.

Продолжалось это все три года и благодаря информатике я получил несказанную радость дважды: когда меня взяли на работу в школу и когда я ее покинул. Остались обильные впечатления и собственноручно разработанная программа.