"КОМУ НА РУСИ ЖИТЬ ХОРОШО?"

В каком году — рассчитывай,

В какой земле — угадывай,
На столбовой дороженьке
Сошлись семь мужиков…
Сошлися — и заспорили:
Кому живется весело,
Вольготно на Руси?

Роман сказал: помещику,
Демьян сказал: чиновнику,
Лука сказал: попу.
Купчине толстопузому! —
Сказали братья Губины,
Иван и Митродор.
Старик Пахом потужился
И молвил, в землю глядючи:
Вельможному боярину,
Министру государеву.
А Пров сказал: царю...
Н.Некрасов

С царя и начну. Царь у нас нынче – Владимир Владимирович Путин, человек, сумевший оказаться в нужное время в нужном месте. Я уже писал, каким образом это произошло. ИМХО. Не буду повторяться. ("Глазами очевидца", "Лебедь" № 479, 11 июня 2006 г.) Сейчас интересно другое: как отреагировал сам Путин на предложение царя Бориса сделать его своим преемником? Понятно, что отказаться не мог, от таких предложений не отказываются. Но радости, как мне кажется, не испытал. Стать наследником Ельцина, который к тому времени дискредитировал себя так, что его ненавидела вся Россия, какая тут радость? И каково же было изумление самого Путина (и тех, кто наблюдал за происходящим со стороны), когда оказалось, что дорогие россияне, требовавшие для Ельцина суда и страшной казни, вдруг так возлюбили его наследника, что даже в попсу пошло: "Хочу такого, как Путин". А попса – это серьезно, верный знак народной любви. Необъяснимо? Объяснимо только одним: "Хай гирше, та инше". Незримый лозунг всех оранжевых революций, в том числе и российской демократической революции 1991 года.

Понимал ли молодой царь, какую ношу взвалил на свои плечи, тренированные дзю-до, и на свою голову, поднаторевшую в мелких чиновничьих интригах? Не берусь судить. Но если и не понял сразу, понял быстро. Мне запомнился такой эпизод. Во время визита в какой-то провинциальный город (кажется, в Екатеринбург) сквозь охрану прорвалась старая женщина, упала перед Путиным на колени и взмолилась: "Сынок, помоги нам!" Камеры не показали реакцию президента, но эта старуха не раз, я думаю, вспоминалась ему в бессонницу. Сама Россия, нищая, растерянная, потерявшая жизненные ориентиры, молила его: "Сынок, помоги нам!"

Он делал что мог. А что мог чиновник средней руки, дисциплинированный офицер КГБ? Закручивать гайки. Вот он и начал их закручивать. Через восемь лет его правления в России ничего не осталось от свободы слова, телевидение превратилось в рупор Кремля, как раньше было рупором ЦК КПСС, угодничество перед Путиным приобрело воистину размеры брежневских времен, журналисты и издатели (по своему опыту знаю) парализованы не столько цензурой, сколько самоцензурой, боязнью недобдеть, за которой стоит реальная возможность остаться без куска хлеба. Д. Быков определил это кратко и точно:

И нищим подаем из страха
Не стать бы нищим самому.

Кастрирована свобода выбора, уже давно не выбираются, а назначаются сенаторы и губернаторы. В Думу еще выбираем, но что это за выборы, когда выбора практически нет, если ты не хочешь голосовать за "Единую Россию"? Космический взлет цен на нефть создал видимость экономического благополучия страны и заморозил структурные реформы, которые позволили бы России соскочить с нефтяной иглы. Российская демократия превратилась в суверенную демократию. Елена Негода в статье "Было и дума" написала из своего калифорнийского далека:

"Я бы поставила ему твердую четверку за многолетнюю работу и думаю, россияне не меньше. Если бы не предвыборный спектакль, было бы 5- (минус за региональную политику и отмену прямых губернаторских выборов). Выполнена, с «их» помощью, миссия переходного периода – де-факто проведена ренационализация природных ресурсов, произошли укрепление обороноспособности страны, солидный рост ВВП, выплата внешнего долга, создание формальных механизмов (которые сегодня, увы, рушатся на глазах) государственной политической системы, развитие налогового кодекса, рост народного благосостояния и в целом стабилизация страны".

Милая Лена, я Вам расскажу про рост народного благосостояния. Раз в неделю я хожу с тележкой на малаховский рынок. Восемь лет назад пенсия у меня была чуть больше 300 рублей – как раз столько стоила мой продуктовая тележка. И набита она была не черной и даже не красной икрой. Сегодня у меня пенсия 3000 рублей. Ровно столько я беру с собой денег, отправляясь на рынок. Хватает в обрез. Вот Вам и рост народного благосостояния. Не знаю, куда идет поток нефтедолларов. На повышение обороноспособности? На национальные проекты, о которых, как о НЛО, много говорят, но никто не видит? А что мы видим? То, что Америка и вообще весь Запад снова становятся нашими противниками, и что снова в России начинается охота за ведьмами. Инакомыслящих еще не сажаем, но "марши несогласных" уже разгоняем со всем нашим удовольствием. Мы пришли к тому, к чему должны были придти, когда возжаждали порядка и твердой руки.

Когда я, подобно некрасовским мужикам, задаюсь вопросом "Кому живется весело, вольготно на Руси?", имеется в виду: кому я завидую, с кем бы я хотел поменяться местами? Продолжу о царе.

Я склонен верить Путину, когда он говорит о своем нежелании остаться на третий срок. Он еще сравнительно молод, ему хочется пожить для себя, для своих близких. Но тут его подстерегает главная опасность, о которой он даже не подозревал в судьбоносном для него 2000-м году. Вход копейка, выход рубль. Как безболезненно выйти из этой чудовищной игры, стать из царя частным лицом, при этом не подвергшись поношению, чего не избегли все его предшественники, кто при жизни, а кто после смерти: Ленин, Сталин, Хрущев, Брежнев, Горбачев. Разве что царь Борис избежал этой участи. За восемь лет Путин нажил немало врагов. Но много ли он нажил друзей, которые не предадут, не дадут его в обиду? Вот что, я думаю, терзает его нынче в бессонницу. Совершенно ясно, что как только президентская власть окажется в руках другого человека, хоть ненадолго, Путин окажется беззащитным, как черепаха без панциря. Он-то хорошо знает: в большой политике нет друзей, есть лишь интересы. Не возникнет ли у его преемника, кто бы он ни был, соблазна стать не временным, а постоянным царем? Путин выполнил свои обязательства перед Ельциным, дал ему уйти с миром. Будет ли так же верен своему слову тот, кто придет на смену Путину?

Многочисленные, порой фантасмагорические сценарии, которые вовсю обсуждаются в прессе, в кулуарах Думы и под коврами в Администрации президента, преследуют разрешение одной задачи: каким образом дать Путину уйти, а его команде остаться? В западных демократиях механизм смены власти давно отработан. Уходит президент, уходит его команда. Им на смену приходят новые люди с новыми идеями. Идеи оказываются не хороши? Что ж, через четыре года будет другой президент. Идеи удачные? Еще четыре года на их реализацию. После беспрецедентного для Америки четырехкратного президентства Рузвельта законодатели установили максимум в два срока. Этим достигается постоянная подпитка политической и экономической жизни США новыми концепциями.

Не то в России с ее суверенной демократией. За восемь лет президентства Путина было вытоптано все дискуссионное поле. Нет ни ярких политиков, ни экономистов с новыми идеями. Есть только Путин. И его команда, цепенеющая от ужаса перед грядущими переменами.

Честно сказать, меня не очень сильно волнует, как разрешится эта коллизия, как президент Путин выпутается из ловушки, в которую сам себя загнал. Но одно знаю совершенно точно: если есть в России человек, которому я меньше всего завидую и с кем не хотел бы поменяться местами ни за какие коврижки, так это он, наш царь.

Нет, Пров, не ему на Руси жить хорошо. Кому угодно, но не ему.

А кому? Вельможному боярину, министру государеву? Купчине толстопузому?

Но о них – в другой раз. Если будет охота.