БЛАГОВЕСТИЕ ОТ АПОЯНА

С некоторых пор ваш покорный слуга только тем и занимается, что извлекает из своей бумажно-электронной почты произведения человеческого ума. Одни шлют ему романные кирпичи, другие - тонкоструйные поэзы, третьи вообще ничего не шлют, кроме зверского мата, а недавно стал обладателем "Вселенной любви" Эдуарда Снежина, название которой говорит само за себя, а, точнее, за то, что детородный член этого Эдуарда находится в вертикальном положении двадцать пять часов в сутки. А он сам – в горизонтальном. О, счастливец! (Или несчастный?)

Но и это не предел книжно-почтовым новинкам.

Знакомьтесь: Григор Апоян. "БЛАГОВЕСТ ОТ ТЕБЯ" (статьи, составляющие теперь эту книгу, второе издание, выходили ранее в альманахе Лебедь”).

Перед нами многоэтажное Urbi et Orbi, выполненное в манере библейских пророков. Аспирации сочинителя беспредельны. Он на "ты" со всеми великими мира сего, включая Иисуса Христа, Билли Ширза и самого Господа Бога. "Не могу молчать!"; "бей, но дай высказаться!" - вот эпиграфы к авторской личности. Боже, сколько их было и будет, желающих проскрежетать человечеству своё единственное и неповторимое "Слушай, когда тебе говорят!"

Но даже евангелисты Иоанн, Павел, Матфей, Лука учитывали запросы читательской аудитории. Они разнообразили свои тексты обильными фабульными вставками. Если предположить человека, совершенно незнакомого с христианской культурой, он станет читать Евангелия как увлекательный полукриминальный сюжет. Прямых, лобовых поучений в них не так уж много. Даже Иисус Христос в основном предпочитал изъясняться беллетризованными притчами.

Совсем не то у Григора Апояна. Предельно упростив свою писательскую задачу, он предельно усложнил читательскую. "Открывай наугад, читай подряд" - призывает обложка его книги. Первое выполнить легко, второе почти невозможно, потому что после третьей-четвёртой страницы начинает ехать голова. Это бесконечная, перпету-мобилеобразная гирлянда нравоучительных максим и постулатов, лишённых какой бы то ни было событийно-сюжетной связи. Что из того, что большинство этих максим аксиоматично и справедливо? Их качество обесценено их количеством. Чувство пропорции и меры - вот роковой критерий для подобных моралистических трактатов.

В итоге личность Апояна предстаёт для меня очередной "человековедческой" загадкой. Who is you, m-r Grigor? Предпринятые био-разыскания рисуют образ скорее материалиста, картезианца, технаря, нежели камлающего прорицателя. Суди сам, читатель:

"В 1965 году закончил Ереванский политехнический институт по специальности 'Техническая кибернетика'. Работал в различных НИИ, в карьерном росте дошел до заместителя директора по науке Института информации в г. Ереване. В 1980 году в Москве во Всесоюзном институте межотраслевой информации защитил кандидатскую диссертацию по специальности 'Автоматизированные системы переработки информации и управления'. (Поиск по Rambler.ru)

Из других источников возникает облик политолога-публициста, эксперта по "карабахской" проблеме (статьи в "Независимой газете", "Литературной газете", 'Экспресс-хронике" "Сегодня" и пр.).

Из третьих - едва ли не антрополога-натуралиста (статья "Великая война полов").

И вот, под занавес - "Благовест"! Воистину, "широк, широк Апоян. Я бы сузил!"

Но что же именно он вещает в своём Благовесте?

Да вот, например:

"Он учил вас смирению. Я призываю вас не подавлять бунт свой, но направлять его на себя. А это значит - быть самостоятельными."

"Примером своим Он призывал вас к скромности, я думаю, вам важнее понять, что такое достоинство. Пока вы более всего и ополчаетесь, когда в вас пытаются пробудить чувство собственного достоинства".

"Он хотел, чтобы вы поверили в него, я хочу, чтобы каждый из вас поверил в самого себя. Ибо только победа над самим собой является победой".

"Он призывал вас каяться, я прошу вас не грешить. Но вы еще должны осознать, что истинно - грех."

"Сказано было: не мечите бисера перед свиньями! А я говорю вам: мечите, мечите".

…И так далее, и тому подобное. Подобными филозопизмами наполнены 90 страниц убористого текста, завершающегося (внимание!) пятьюдесятью шестью "Заповедями". Для сравнения: евангелисты укладывались в 20-30 страниц, сохраняя число "Заповедей" равным 9-ти. Поневоле процитируешь самого Апояна:

1. Не делай заявлений!

2. Не делай никаких заявлений. Слово твое принадлежит только тебе.

Или вот ещё, звучащее просто бесподобно на фоне патологической говорливости нашего персонажа:

"Лучшее, что ты можешь сказать - это вообще ничего не говорить. Всегда".

"Поэт сказал: "Чем продолжительней молчанье, тем удивительнее речь!" Предельный, высший тип речи - постоянное молчанье".

Чёрт меня подери, если во всём этом возможно разобраться. В одном флаконе экзистенциальный мудрец - и говорливый Хлестаков. Умнейший из умных - и пижон с претензиями на словесные красивости:

"Бегущий всегда кричащий, бег его - это крик его. Бег - всегда неуверенность. Любой гон - неуверенность. Пусть это даже поднятие тяжестей. Попытка преодоления комплексов. Безнадежная попытка. За вершиной - вершина. Только одна - монопольно, исключительно твоя, неведомая, недосягаемая для других. Но и тебе не поддается, неподвластна. Путь твой тернист. Он не вовне. Это даже не Бог. Точнее: это Бог, который ты и есть, должен быть, стать. Формы несущественны".

Так и хочется адресовать Апояну бессмертный базаровский призыв: "Аркадий, не говори красиво".

Апоян, скорее всего, возразит, что Сердюченко тоже словоохотлив до крайности. И будет не прав. Ибо сердюченковская словоохотливость вынуждена. С её помощью он зарабатывает себе на физический живот. Скиньтесь Сердюченке на ежемесячные 100-200 баксов, и он умолкнет, как в танке под водой. Молчание золото? Пока что нет.

В отличие от усложненных интеллектуалов типа Апояна, я чист и прозрачен, как оконное стекло. "Знаю только одно: умру, и из моей могилы лопух вырастет" - вот его единственная максима, повторенная к тому же максимальное число раз. "Дважды два четыре" - вот, пожалуй, вторая. В минуты просветления Григор Апоян признаёт эти истины, но они осеняют его слишком редко. И поздно, когда уже время умирать. Чревовещательный азарт заставляет его талдычить, талдычить, талдычить, и в конечном итоге повторять то, что уже было сказано библеистами, Платоном-Сократом, Альбером Камю, Достоевским, Чернышевским, Львом Толстым и автором этих строк.

…Кажется, написал самую короткую статью из всех, что приходилось в своей жизни писать. Пусть. Призываю последовать этому примеру всех красноречивых письмоболтов "Лебедя" и, употребив очередную литровую пластикатовую бутылку пива "Львивське-свитле", отправляюсь спать.