Неврозы от Невзорова

19-05-2016

Прошу отметить, что я ни к чему не призываю. Более того, мне бы не хотелось, чтобы мои взгляды кто-либо разделял. Массовое должно оставаться массовым, а штучное — штучным. Есть набор представлений, который ни в коем случае не должен становиться общепринятым.

Screenshot_18

В данный конспектик я надергал самые разные фрагменты своих лекций. Их генеральная тема — абсолютное свободомыслие и, как следствие, мастерство публицистики. А оно порой нуждается в весьма экзотических иллюстрациях. Зачем нужно абсолютное свободомыслие? Разумеется, оно не цель, хотя иногда и позволяет наслаждаться необолваненностью. Оно — инструмент, без которого нет смысла заниматься ни публицистикой, ни наукой.

IПолитика была, есть и будет прекрасным материалом для отработки навыков глумления. Особенно в этом качестве хороша политическая реальность РФ. Она так сочна и маразматична, что трудно представить себе лучший тренажер. Конечно, хулиганская вольность обращения с ее фактурой приходит только в том случае, когда вы совершенно свободны вообще от любых политически взглядов.

Итак, рассмотрим события последнего месяца.

Национальная эрекция, которую так долго вызывал Кремль, наконец-то свершилась. Одновременно встал и вопрос ее дальнейшего применения.

Но!

Принимающий орган у Сирии оказался ничтожно мал, у Донбасса заминирован, а на Прибалтику чертово НАТО успело нацепить пояс целомудрия. Запасной вариант с Беларусью тоже провалился. Там оказалось все так крепко забито картошкой, что всунуть эрегированное русское величие было некуда. Что теперь делать с этой эрекцией, никому не понятно. Рано или поздно Кремлю снова придется стучать зубами о стакан, напоминая «братьям и сестрам» о волшебных возможностях ладошек.

Этот гадкий момент приближается. Публика соскучилась по державности, то есть по фронтам, застенкам и карточкам. Она хочет в кандалы и под плети. А Кремль таковыми в товарном количестве не располагает. Кроме шоу «ходячее кладбище» ему нечего предложить населению.

Я не хожу ни на какие акции вообще, во-первых. Потому что я абсолютно стороннее лицо без роду и без племени. Это первое. Во-вторых, я понимаю, что накал ощущений, накал страстей, накал переживаний по этому поводу исключает какое бы то ни было мое участие. Я ведь холодный сторонний наблюдатель. И я могу только дать, скажем так, некоторую справочку, чтобы было понятно, что это не сегодняшнее какое-то изобретение, что в этом нет никакого ноу-хау, и что еще римляне придумывали в дни своих праздников – праздник назывался Лемуралия, это были дни мертвых, у них это называлось cimitero mobile – то есть, ходячее кладбище. Они несли личные вещи, какие-то изображения, какие-то обрывки одежд того, кого они считали героем, и такая вот толпа двигалась по Риму.

Еще интереснее эти традиции выглядят у индейцев хиваро. У них есть такая практика изготовления тсантса. Тсантса – это сушеные головы. И вот племя хиваро как раз тоже устраивало такие шествия, неся сушеные головы или на палках, или в руках, это были прославившие племя люди. И еще дальше, наверное, в этом плане пошли жители Новой Гвинеи, я имею в виду не только конкретно папуасов, но вообще все племена Новой Гвинеи. Они даже устраивали диалоги между этими изображениями мертвых на такого рода парадах.

С учетом того, что всякий культ всегда идет на пользу любой власти и всякий культ делает подданных управляемее, так как есть возможность их внутренне объединить, то вполне естественно, что власть этот культ берется опекать, кстати говоря, и во времена Лемуралии, и даже вожди папуасов, они всегда держали подобного рода культовые проявления под своим строгим надзором.

Меня меньше всего интересует вопрос родственников, я очень мало придаю значения истории, родственникам. Понимаете, у меня было, как и у вас, как и у всех тех людей, которые ходили на эту акцию, примерно, я полагаю, не меньше 270-ти различных дедушек. Я имею в виду те 270 поколений, которые прошли с того момента, когда история человечества стала фиксироваться. Ну, то есть, со времен шумеров примерно. Каждый из этих дедушек воевал, каждый из этих дедушек, возможно, погиб, и даже абсолютно точно, что погиб, потому что прошло немало времени. Вот эту дискриминацию всех дедушек по сравнению с одним дедушкой я не очень понимаю. Поэтому если устраивать «Бессмертные полки» всех, кому мы обязаны своим существованием, то, вероятно, надо было бы вспомнить всех.

Я  утверждаю, что на эти дни Российская Федерация превращается в секту Победы.

И, к тому же, там много дичайших подробностей в этом культе сейчас. Но в культах вообще так и полагается. Ведь культ на то и существует, чтобы дать приют, притон, кров самым диким, самым невероятным – с моей точки зрения, абсолютно не навязываю никому, это мое единичное мнение – вот эти все поздние неолитические культы мертвецов, они и должны концентрировать в себе всякую дикость.

Screenshot_19

Ох, славянский язык вредоносный!
Где в нем место героям?
Если "гордый" по-сербски "поносный",
Сохраним - "похороним".
(c) Валерий Новоскольцев

Для меня скорее удивительно непонимание того, что, вероятно, примерно половина тех людей, которые представлены со своими портретами на этом шествии, погибли по вине бездарности советского сталинского командования. И вот это вот единодушие – это сигнал государству расходовать и дальше жизни так же безответственно, так же подло, так же без оглядки, с такой же омерзительной щедростью, с которой расходовали мясники-генералы сталинской армии во Вторую мировую войну.

Был депутат Госдумы Никонов, который нес портрет своего деда Молотова. А вы знаете, как его называли? Его всегда называли внук Молотова-Риббентропа. Поэтому удивительно, что портрет был не парным.

Я очень рад тому, что это произошло, потому что у меня есть возможность понаблюдать зарождение культа. Культа войны, вот как этот культ войны вдруг сейчас снова в который раз вылез на поверхность, и в какие нынче одежды он наряжается. Он может называться как угодно: культ мертвых, культ предков, культ Победы, культ поражения. На самом деле это старинный еще с неолитических, со времен позднего неолита пришедший к нам культ войны.

Мы, действительно, когда подбирали танки из Чечни для съемок фильма, я нашел останки в этих танках. То есть, не я нашел, нашли те рабочие, которые по моей просьбе отдраивали люки. Ну, вот когда «Чистилище» снимали. Но в связи с этой историей на меня вышли ребята с воронежского автопредприятия. Есть такой 172-й авторемонтный завод, на который недавно приехало четыре Т-90 и два Т-72 из Донбасса. И вот в этих танках они тоже, по их утверждению, обнаружили останки и механика, и наводчика.

Но надо понимать немножко, что такое война. Никто никого специально, никаких трупов, прятать не будет. Просто представьте себе: подбитая техника, грязища, холод, дожди, солдаты-срочники, ревут тягачи. Эту технику надо каким-то образом забирать и увозить. Если экипаж подбитой машины был молодым и глупым, то, как правило, все люки задраены, и на месте их отдраить невозможно. Их вытаскивают тягачами, везут, грузят на эшелоны и везут на танкоремонтные заводы. К тому же, если вы думаете, что вот прямо там сидели такие трупы, как в кино, и смотрели пустыми глазницами в никуда – нет, сильно не так. Если танк погорел, то это уже, скажем так, опытный человек определит…

Но главное в этой истории, что это превратности войны, а не чья-то чудовищная злая воля – кто-то там прячет покойников, мертвецов… Нет, просто никому дела нет. Конечно, подбитый танк, если он с трупами, положено каким-то образом маркировать. Но вы представьте себе, дорогие мои, что значит отмаркировать еще местами горячий ржавый грязный брошенный где-то полузакопанный в землю танк. Как отмаркировать? Невозможно. И поэтому, особенно если у него… а люк вы никогда не отдраите снаружи, если у вас нет специального инструментария. А его, как правило, нет. И понять, кто там – живые, не живые, свалили, не свалили – невозможно.

До последней минуты теплилась надежда на воскрешение пыточных традиций. Но, как выяснилось, максимум, на что может рассчитывать общество, — это истязание  из дурацких развалин. Росстат пока замалчивает цифру умученных виолончелями, но вряд ли она может впечатлить наследников ГУЛАГа.

Как мракобесные, так и либеральные аналитики — в страшном беспокойстве. Они обнюхивают пресс-выделения друг друга и с попугайской настойчивостью диагностируют у оппонентов «», «» и « русофобию». Они всегда на слезе, им всегда больно. Конечно, пейзаж украсили бы катафалки, но, к сожалению, от боли за отчизну никто из аналитиков пока не умер.

Они скулят, но соглашаются и дальше быть одним из монстриков на диком полотне России. Увы, никто не хочет дистанцироваться и увидеть чумное очарование ситуации. Они не умеют воспринимать страну как грандиозный анатомический театр, где на каждом столе разложены готовые к препарации смыслы и редкие сущности.

Аналитики сами переморочили себе головы своими причитаниями про «отечество», «народ», «мораль», etс. Эти обременения, конечно, милы, но именно они лишают возможности ясно мыслить. Именно от них следует избавляться в первую очередь. Впрочем, как и от любых политических взглядов и пристрастий. Публицист, нагруженный данными понятиями, напоминает анатома, который ходит в прозекторскую не резать, а рыдать.

Лучше не иметь никакой родины, чем культивировать в этом качестве какую-нибудь дрянь. Просто потому, что «так получилось» и «мать (Родина)». Не следует терпеть сумасшедшую старуху, которая душит внуков и поджигает портьеры. Один проворот глобуса свидетельствует о том, что выбор возможных «родин» достаточно велик. (Разумеется, это не касается тех ситуаций, когда в перспективе маячит очень большое наследство. Тогда можно потерпеть даже портьеры.)

* * *

Про «народ» следует забыть, как и про уважение к его «выбору».

Тот факт, что зрители «битвыэкстрасенсов», кричатели «крымнаш» и выпиватели миллиарда бутылок водки выбрали себе кумиров, ни к чему не должен обязывать. Политические предпочтения этой публики имеют такую же ценность, как и их интеллектуальные или культурные пристрастия (то есть нулевую). Понятие «народ» — это всего лишь часть примитивной агитки, сочиненной режимом. Как попы вещают от имени «бога», так и режимы от имени «народа». А упоминание властью этого скользкого понятия говорит лишь о том, что она делает ставку на самые примитивные свойства населения.

* * *

Иными словами, никогда не надо упускать возможности поиздеваться над властью. Для этого можно использовать любой предлог, а если его нет, то следует его создать. А уж вытирание ног о различные святыни — это самая важная часть профессии публициста. Впрочем, разнообразие святынь обязывает и к разнообразию подошв. Большинство святынь ядовиты и требуют прочного протектора на башмаках.

К сожалению, закон РФ лишил нас приятной возможности оскорблять чувства верующих. Но осталось еще много всяких «сакральностей», которые по своей глупости ничем не уступают религии. Например, традиции, идеологии и патриотизм.

При этом не следует опасаться повредить чьи-нибудь убеждения. Настоящий патриот никогда не откажется от своей уверенности в том, что кролики живут в шляпе фокусника.

* * *

Иногда бывают забавные реплики из аудитории.

В частности, прозвучал вопрос о том, какое произведение художественной литературы на меня повлияло в детстве.

Я честно ответил, что, скорее всего, «Преступление и наказание», которое меня уговорили (по диагонали) прочесть. Я был маленьким и еще не умел защищаться от всей этой макулатуры.

Но от данной книжки определенный смысл все же был. Я хорошо усвоил, что, крупно набезобразничав, никогда не следует терзаться. Именно «угрызения совести» чаще всего и ведут к разоблачению. Они существенно искажают поведение и в результате приводят к «проколу».

Все памятники Владимиру Киевскому всегда изображают «крестителя Руси» в торжественной статике, хотя князю больше подошла бы совсем другая поза. Дело в том, что он был крупнейшим мастером сексуального насилия. Чем, собственно, и прославился. Конечно, помимо этого князь широко практиковал серийные и массовые убийства. Но, как правило, они служили лишь фоном для бесконечной череды изнасилований.

12-летнюю Рогнеду Владимир насиловал в присутствии ее родителей и родственников. Разумеется, крепко связанных. Вероятно, в какой-то момент ситуация показалась князю недостаточно пикантной, и он распорядился тут же, на глазах насилуемой девочки зарезать ее отца и братьев. Что и было исполнено.

Не менее живописно было обставлено крестителем Руси и изнасилование беременной жены своего брата Ярополка. Оно тоже производилось на глазах у ее мужа и тоже сопровождалось зарезыванием наблюдателя. Вообще, Владимир умел и любил создавать причудливые смеси из деяний, прямо подпадающих под 131, 105, 134 и 132 статьи УК РФ, совмещая изнасилования«совершенные с особой жестокостью по отношению к потерпевшей и другим лицам» с убийствами «сопряженными с разбоем, вымогательством и бандитизмом».

Примерно по такому же принципу князь формировал и свои «похотные дворы». Туда силой и побоями сгонялись «жены и девицы» с окрестных городков и сел. По подсчетам летописцев, только в Вышгороде, Белгороде и Берестове, в сексуальном рабстве у крестителя единовременно содержалось не менее 800 лиц женского пола. Разумеется, в «похотных дворах» Владимир имел возможность насиловать чужих жен и дочерей вдумчиво и почти «без всякой помехи», так как униженные и избитые мужья и отцы рыдали «за тыном», т. е. за оградой.

Отметим, что весь этот компромат никогда не вымарывался, а исправно и гордо кочевал из одного летописного списка в другой. Вероятно, по той причине, что именно эти свойства Владимира были наиболее симпатичны народу-богоносцу.

Как бы то ни было, но сегодняшняя правовая система РФ могла бы предложить Владимиру Святославичу только пожизненное заключение, а также титул особо опасного рецидивиста, сексуального маньяка и серийного убийцы, место которого рядом с Гейси, Чикатило и Джеком-Потрошителем.

Последующая история князя ничего по сути не меняет. Где-то подцепив (судя по симптомам) хламидийный конъюнктивит, Владимир решил, что навсегда ослеп и до конца дней своих будет обречен вслепую насиловать черт знает кого. Возможно, даже кривых, косых и лысых.

Наверное, это была невыносимая для него перспектива. Перебрав все местные способы исцеления, он обратился к византийским колдунам и, в надежде на волшебную силу их магии, принял некое «крещение», абсолютно не понимая его смысла. Дело в том, что ознакомиться с основами христианской веры он не мог при всем желании. Напомню, что ни по-латыни, ни по-гречески князь не знал ни слова, а первый перевод Евангелия (Остромирово) на славянский был сделан только через 50 лет после смерти Владимира. Впрочем, и по-русски Владимир ни читать, ни писать, как известно, не умел.

Конъюнктивит, разумеется, со временем прошел сам собой. Владимир, окрещенный Василием, зауважал новую магию. Но византийские попы решили не останавливаться на достигнутом и предложили киевскому князю симпатичную гречанку Анну в обмен на тотальное крещение всего славянского народа. Стороны долго дурили друг друга, но в результате сделка состоялась. Естественно, киевскую, а затем новгородскую публику «крестили» с помощью побоев, шантажа, огня и меча. Бессмысленность и формализм процедуры греков не смутил. Они имели богатый опыт создания «варварских» митрополий и давно убедились в их безусловной доходности.

По материалам:

https://snob.ru/selected/entry/108338

http://echo.msk.ru/programs/personalnovash/1762966-echo/

https://snob.ru/selected/entry/95927?v=1449244787

Подготовил В. Лебедев

Комментарии

Добавить изображение