УСТАЛА

От автора.         В Армии Обороны Израиля еще год назад служил мой родной племянник - Артур Рейзин. А пятнадцать лет назад прорывался к Бейруту с боями Юрий Дорфман - племянник моей жены. Он вернулся. Но сегодня из Ливана не все из наших детей возвращаются. И я не делю наших американских и израильских детей на своих и чужих. Они все - наши дети.

 

Наводнение

Наш автобус прорывался к Эйлату. Да, именно прорывался. Накануне, 18 октября, прошел сокрушительный ливень. НРСлово писало о том, что случилось после него под шапкой - "Наводнение в Израиле". И далее: "11 человек погибли. Несколько деревень сметены водой.". И надо же, именно в это время мы и пытались путешествовать. Сначала автобус еще полз. Но потом бесконечная колонна замерла окончательно. Люди вышли из автобусов и машин и просто пошли вперед. Через полчаса мы дошли до оазиса. Там была автозаправочная станция, столовая, много людей и дорожная полиция. Наконец, мы узнали, что с гор стремительно несутся потоки взбесившейся наверное от редкости ее появления в этих местах воды и дорога ими затоплена в нескольких местах. Полицейский сказал нам что нам предстоит как минимум четырехчасовой вынужденный отдых. Надо было обживаться во временном пристанище.

Танкисты

        Оглянувшись вокруг, я увидел что почти все кто меня окружает - это мальчики и девочки в военной форме. Воскресенье. После выходного они возвращались в часть. ( напоминаю, что воскресенье в Израиле - будний день ) У всех солдат за плечами торчала дулом вниз винтовка М-16, а на уровне груди и на рукаве был пришит маленький танк.

 

Пошел расспрашивать у гида Кати. Та ответила что южнее - база танковой дивизии. Поэтому я не уточняю географию места, где нас застала стихия. Где-то в Иудейской пустыне. "Ничего не понимаю",- переспросил я Катю,- "если это танковая дивизия, то почему так много девочек? До этого я был уверен, что девочки в ЦАХАЛе служат при штабах и в больших городах. Хоть знал, что тиранут ( курс молодого бойца ) проходят все. Стрелять надо уметь и им. А тут пустыня, танки.

причем тут девочки? " "А вы у них спросите",- посоветовала Катя.

"Как у них, я ведь иврита не знаю?",- удивился я. "Подойдите поближе, авось хоть один знакомый язык услышите",- загадочно усмехнулась Катя. Заинтригованный, я полез за диктофоном. Он у меня всегда в сумке. Но Катя меня остановила: "Нет, этого не надо, не так поймут." Пришлось послушаться. Но фотоаппарат всё же захватил.

 

Разговоры

Сначала был только иврит. Но вот еще несколько групп. И... "Лена, ты есть хочешь?" Действительно, язык знакомый. Подхожу. Здороваюсь.

 

Спрашиваю, соответствуют ли их нашивки характеру службы. Не понимают - о чём я. Тогда я вопрос задаю в лоб: "Вы действительно ездите на танке?" "Ну не на панке же", - следует грубоватый ответ.

- Ну и как?

- А вы попробуйте, по пустыне, в 40 градусов Цельсия, в железной грохочущей коробке.

- Даже думать страшно, не то что пробовать.

- Ну почему же страшно, если кондиционер работает - терпимо. Да и потом просто замечательно.

- Когда потом?

- Когда оттуда вылезешь и есть возможность принять душ. Это и есть - счастье.

- А у вас в танке кондиционер работает?

Этот вопрос почему-то вызвал дружный девичий смех. "Вы чего?",- удивился я. Сквозь смех я наконец услышал загадочный ответ:
"Работает-то он работает, но... местами."
"А сфотографировать вас можно?",- спросил я. "Как экипаж машины боевой?"
"Можно, только нас ведь не двое, а трое."
И они начали звать третью. Звали они ее на иврите и я понял что русского языка еще один член экипажа не знает. Поэтому на моей фотографии мне известны имена только двух девочек, тех кто сбоку. Лена ( та, что повыше ) и Наташа ( та, что пониже ). Имя своей подруги-сабры ( которая посредине ) они мне тоже сказали, но я его не понял с одного раза, а переспрашивать было неудобно.

 

Это не дедовщина

Продолжать разговор только в обществе молодых девочек мне не удалось. Подошли двое из другого экипажа. И конечно же, как настоящие джигиты, взяли на себя инициативу в разговоре. Тот, что со светлыми волосами - Игорь, его друга зовут Олег. Что-то одни варяги, судя по именам, служат в танковых войсках. Тут я уже себе позволил спросить: "Ну как, тяжело". Ответ меня поразил: "Больше морально, чем физически".

 

- Как же так, неужели дедовщина донимает? А я читал что в ЦАХАЛе этой гадости нет.

- Дедовщины-то нет, но есть другое.

- Что другое?

-Понимаете, мы часто ощущаем себя чужими. Не потому, что мы говорим с акцентом. Просто мы здесь недавно так же как и наши родители. Израиль - маленькая страна. Все друг друга знают. Причем знают уже в нескольких поколениях. Родители некоторых солдат служили вместе с некоторыми нашими офицерами. И любые недоразумения часто решаются одним телефонным звонком. Для своих- все просто. Ну а наши родители наших офицеров не знают. Откуда им.

Никто не передаст привет нашим родителям, вспоминая как им вместе досталось в Войне Ссудного Дня. За нами нет совместной памяти поколений. Поэтому мы - чужие. И волей неволей отношение к нам - соответствующее. Армия ведь место не самое комфортное для пребывания человека. И для того чтобы преодолеть неимоверную физическую усталость надо еще и чувствовать что в тебе видят не только солдата, но и человека. А чужаки у все народов были не люди.

Во многих языках это зафиксировано. Слово "люди" относится только к своему племени. Вот и мы пока не совсем люди и нам вдвойне тяжелее. Потому что танковые войска и так - одни из самых тяжелых. Не всегда с нами поступают справедливо. Гораздо меньше снисхождения, чем к своим, если у нас что-то не так.

- Ну хорошо, значит ли это что вы из-за всего этого не считаете эту армию своей. И значит ли это, что вам в ней служить не хочется и вы с удовольствием бы этого избежали.

- Иногда - да. Но в целом - нет. Мы всё равно ощущаем Израиль своей страной и понимаем что его надо защищать невзирая на отношения к нам конкретных сослуживцев.

 

Может ну его?

 

- Давайте я задам вам совсем обидный вопрос. Как говорили в России - провокационный. Вы уверены, что есть смысл в существовании этой страны? Вы уверены, что ее стоит защищать? Ведь нормальная мирная жизнь здесь не была возможна 50 лет назад, и невозможна сейчас.

- Давайте я задам вам совсем обидный вопрос. Как говорили в России - провокационный. Вы уверены, что есть смысл в существовании этой страны? Вы уверены, что ее стоит защищать? Ведь нормальная мирная жизнь здесь не была возможна 50 лет назад, и невозможна сейчас.

50 лет без мира. Вся молодежь под ружьем. Включая девочек. Может быть усилия для ее защиты превышают разумные пределы?

Может стоит четырем миллионам израильских евреев переселиться в пустынные регионы Америки или Канады? На севере, например, в штате Вашингтон - огромные пустые пространства. В Канаде - тоже. На юге, где-нибудь в Неваде - тоже пусто. Но израильтянам осваивать пустыню не впервой. И с северными лесами они справятся. Построили бы два города один на севере для любителей морозов из России, другой на юге для сефардов. Им ведь больше по душе жаркий климат. Заодно ашкенази и сефарды перестали бы общаться друг с другом. Не всегда ведь это общение доставляет им взаимное удовольствие. Я думаю что американские или канадские власти только рады были бы, получив этих людей в качестве новых граждан. Образованных, трудолюбивых, превращающих пустыни и леса в форпосты цивилизации. Ведь главное богатство свое - свои головы и свои руки израильтяне увезут с собой. Здесь их арабы не ограбят. Не было ведь 2000 лет этого государства.

Как-то обходились. Так что, может будем собираться в дорогу?

После этих моих слов заговорили все сразу - и рассудительные мальчики и простодушные девочки. Они здорово разозлились на меня.

Но, когда кончился общий гомон, подбила итог Лена:
- Мы им не отдадим эту землю. Это наша земля. И, что самое главное, мы их не боимся. Мы по-прежнему умеем воевать. Нас хорошо учат. И мы стараемся. Наши мальчики выдерживают пятидесятикилометровые марши-броски по пустыне лучше, чем ваши американские морские пехотинцы. Их присылают к нам для совместной боевой учебы. И последние километры, как правило, восемнадцатилетний худенький израильтянин тащит на своих плечах здоровенного двадцатипятилетнего профессионала из Корпуса Морской Пехоты. Наши родители очень сильно намучались, прожив свои первые пять лет здесь после отъезда. Они только сейчас приходят в себя. И поэтому им уже хватит трогаться с места. Наездились. Не надо ни им, ни нам всё начинать сначала.

Когда я это всё услышал, какой-то комок подступил к горлу и дальше я уже не мог с ними говорить. Я пожелал им чтобы они берегли себя, чтобы возвращались домой к маме и папе живыми и здоровыми и чтобы им не пришлось применять свое умение воевать - на новой войне.

 

Устала

Потом я подошел к столовой. Возле нее, ища тень и возможность хоть облокотиться на стенку, скапливалось все больше и больше людей. Все солдаты ни на одну минуту не расставались с оружием. Никто не клал винтовку даже рядом с собой. Возле меня в нескольких шагах стояла совсем кроха со светлыми волосами. Я сам - не гигант, но она была на пол-головы ниже. Лямка тяжелой винтовки на ее крохотных плечиках производила удручающее впечатление. Она стояла опираясь на стенку и во всей ее позе ощущалась усталость. Но я внезапно почувствовал, что это не только ее усталость. Это усталость всех лет новой истории Израиля давит на хрупкие плечи 18-летней израильтянки. Я снял эту девочку не спросив ее разрешения. На фотографии видны и ее подруги, которые не позируют. Как видите, улыбок на их лицах нет. "Когда же это кончиться?",- думал я. Когда же эти дети смогут как и их сверстницы в других странах носить на плече, вместо тяжелого автомата - легкую сумочку. Когда политики поймут, что все их принципы мало что стоят по сравнению с усталостью этих детей в военной форме. Когда на эту землю придет мир?

 

 

Песня ... про Ифат

Племянник моей жены Юра уехал в Израиль из Бостона в начале восьмидесятых. Он закончил первый курс университета "Брандайс" и сразу после этого предпочел автомат "Галил" и операцию "Мир Галилее" тиши университетских библиотек. Из Ливана он, слава Богу, вернулся живым. Мы его с женой не видели около двадцати лет. Помним его худеньким шестнадцатилетним подростком. И вот... встреча в Тель-Авиве. Ему уже за тридцать. Он огромен и могуч. Мы поражены. У него - трое детей. Дети замечательные. Самое таинственное что нас ждало это встреча с его женой. Она - родилась в Израиле. Зовут ее Ифат. Среди предков - никого из России нет. Ифат нас поразила ее больше чем Юра. Мы ожидали увидеть мать троих детей а увидели... худенькую девочку на вид лет двадцати. С огромными глазами в пол-лица. И совершенно необычными чертами лица. Кожа намного темнее чем у европейцев. И черты лица чем-то напоминают кинозвезд из Индии. В общем, нам она показалась инопланетянкой.

 

В разговоре с Юрой выяснилось что Ифат - сирота. Она никогда не видела своего отца. Он погиб на несколько месяцев раньше чем она родилась, на шестидневной войне. Отцу Ифат тогда было 23 года. Ифат уже старше навсегда оставшегося молодым отца - ей тридцать. Тогда мы спросили у Юры как они управляются с детьми. Трое все-таки. Наверное Ифат дома сидит. И не работает. Тогда Юра, загадочно усмехнувшись, сказал:
— Она действительно не работает, она служит.

Ифат - офицер Армии Обороны Израиля. А дома с детьми в основном сижу я. Я человек творческой профессии и у меня есть такая возможность. ( Юра, зная три языка, занимается переводами и сценариями для кино и телевидения.) За этими словами последовала немая сцена. Представить столь хрупкое существо армейским офицером никакое воображение не позволяло. И мне вспомнился Бостон и один из КВНов. Другие дети, на этот раз американские, но тоже наши, из команды КВН Эм-Ай-Ти на игре со своими сверстниками из Калифорнийского университета Беркли неожиданно для меня поняли что-то о своих израильских сверстниках и сверстницах. На сцену вышла девочка в платье Татьяны Лариной ( КВН был посвящен Пушкину ) Но внезапно она запела совсем не о Пушкине. Пока она пела эту песню, две другие девочки в черном, поверх ее белого платья надели ей солдатскую форму и повесили автомат. На мелодию песни "Прекрасное Далёко" из кинофильма "Девочка из Будущего" бостонская студентка пела вот что:

Слышу выстрелы из Ближнего Востока: пулемет стреляет по святым местам.Слышу взрывы я, и гасит тень пророка Из брандспойта по пылающим кустам. Прекрасное далеко из Ближнего Востока, Ты слишком недалеко, тебя видать в окно. Какая же морока иметь его под боком Когда это далеко - так вооружено. Я клянусь, что стану чище и еврее, Автомат в бою не брошу никогда, Так и будет у меня висеть на шее Автомат, супруг и детская орда...

Эйлат - Бостон