ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА БАРАНОВА

Михаил - May 09, 2003 at 07:53:30

Баранова мятежный дух,
Один перешибает двух
Материя стиха у Сида
Пленит любого индивида.
И затруднюсь сказать я лично
Что здесь первично, что вторично.

I.

А мне сдается, что отлично
Вы это знаете, мой друг.
Материя – она вторична.
Первичен, безусловно, дух –
Животворящая основа,
Что затворяет тесто-слово.
Сама ж материя стиха
Недвижна, косна и суха…
Однако, духовитой браге
Стих позволяет не пропасть.
И в том его над словом власть –
Пришпилить намертво к бумаге.
Так крыльев бабочек узор
В коллекции ласкает взор.

II.

Но правда, от такого духа
Не ласка, а скорей тоска…
Девичье разалелось ухо,
Всё в завиточках волоска,
С полупохабщины свинцовой.
Всегда по морде дать готовый,
Прямой как выстрел, этот дух
Один перешибает двух…
Политкорректные, блин, янки
Найдут, что он тяжеловат
Сермяжной правды аромат –
Дух русской бязевой портянки.
Что ж… походи в одних носках
Денёк в кирзовых сапогах.

Золотой кликчик, или новое приключение Буратины

(народно-полковая поэма)

Из дальней отлучки вернулся к экрану
Отчаянно смелый полковник Баранов.
За время похода полковник припас
Пустой стеклотары изрядный запас.
С больной головой – раздражение душит,
С винища мутит, а от спиртика сушит.
И кажется, будто в иссохшийся рот
Сходил (вот паршивец!) гусьбуковский кот.
А что там в гусятнике? Ряска и тина” —
Ну, даст вам чертей бравый наш Буратина.
Подъем! Просыпаться, ети вашу мать!
Эй, стройся подарки мои принимать”.
Продрали буркалы, картонные маски?
Ужо я загну вам, паршивцам, салазки.
А впрочем… попозже примусь я за вас,
Сперва ваш хозяин – злодей Карабас”.
Мудрец ты Валерий, ну прям Марк Аврелий.
С евреев кормиться! Ты сам не еврей ли?
Один мне профессиональный еврей
Услужливо в том доносил у дверей”.
Их скудных умов ущемленные грыжи –
Твой бизнес успешный, хотя и бесстыжий.
Но мне на еврейские майсы на..ать.
Тебе ж – восхищенье мое! Исполать!”
Люблю тебя… Дай поцелую… Вот, часом
Жалею я, что окрестил Карабасом.
Обидел, наверно… Прости, брат… Изволь,
Ты сам, брат, и есть тарабарский король”…
Так… Славно сказал… Самому аж приятно.
Как тонко, без лести, и как деликатно.
Не каждый найдет подходящий момент,
Чтоб ловко ввернуть, блин, такой комплимент”.
Теперь разберем весь гусятник ваш гадский.
Впердолю вам без околичностей штатских.
Со всею военной своей прямотой
Поставлю диагноз ядрено-простой”.
Кота, чтоб не смел тут, падлюка, мяучить
Ногой наподдать, каменюкой прищучить.
Ох, блин, не люблю я штафирок котов,
Что ходят вне строя – давить их готов!”
Мырлычет – усатый, с довольною рожей,
Портвешек лакает – весь гладкий, пригожий.
А мы тя, Василий, ухватим за хвост…
Ой! Морду мне всю исцарапал, прохвост!”
Утёк… Ладно, есть тут другая скотина.
Кривляку тащите сюда, Арлекина.
Своими стишатами этот амбал варианты: нахал / дебил / баран / сей гамадрил
Всех честных писателей здесь за....”. варианты: замахал / загубил / забарал / заморил
— “А также давайте сюда музыкантов,
Всех тарабарянских фальшивых талантов.
Им “чижика” бы на расческах дудеть,
Чем нудно о шнитках каких-то п..деть”
Да был бы ты лабух веселый и пьяный,
Слабал бы нам “мурку” на фортепианах.
Когда б музыкантом приличным ты был,
Сумбур вместо музыки ты б не любил”…
Да, кстати… Прекрасная, блин, половина
Имеется тут? Ну и кто же Мальвина?
Глаза разбегаются… Полный отбой!
Умны – не беда, хороши ведь собой”.
Чего я читаю, мадам, спозаранку?
Смеяться изволите? Ну там… “Каштанку”.
Муму” одолел… Как я есть офицер,
За ляжку могу ущипнуть, например”.
Эх молодость! Был я поручиком Ржевским…
Выходишь пройтись-прогуляться на Невский –
Cапожки блестят и мундирчик тип-топ…
А щас? Где культура? Сплошной конотоп”…

А это кто горько так, жалобно плачет?
Мальвина обидела, что ль? Не иначе.
Залил всю поляну слезами Пьеро…
Ничё. Щас взбодрим. Вставим в ж... перо”.
А это кто лает и цепью грохочет?
Никак Артамон? И сказать чего хочет?
Но члено-раздельно (о, Боже прости!)
Не может кобель это произнести”.
Кто сволочь, кто полный болван, кто калека.
Порядочного одного человека
Приметил в гадюшном гусятнике я.
И тот, если правду сказать, то свинья”.
Ну вот. Всем сказал свое доброе слово.
Так будьте же счастливы вы и здоровы!”
Полковник закончил, стакан хлобыстнул,
Занюхал его и… в Гусь-Буку нырнул.

Выбранные места из переписки Владимира Баранова,
c приложением переложений оных виршами, кои вирши в рифму сложил – Сид

Являясь преданным поклонником таланта Владимира Баранова, я иной раз осмеливаюсь перелагать виршами его прозаические письма, в надежде, что смогу передать в рифмованых строчках мощную энергетику самовитого слова.

Слово об артикулах и благодати, или Письмо из курилки

В. Баранов: Дима, а почему? Гений, – препятствий для него в техническом плане нет и не может быть, просто по определению. Известный советский этнограф и культуролог Л.Н.Гумилёв, мотая срок по политическим обвинениям, легко сумел найти общий язык с “бытовиками” и вникнуть в их ничтожную блатную эстетику. Он пересказывал им у костра всемирную историю на фене. Страшно жалею, что так и не смог найти однажды попавшиеся мне в Рунете реставрации этого, несомненно, культурного шедевра.

Дима, у меня ощущение, что Вы исподволь подпущаете мысль о том, что как бы и не было никакой такой совецкой музыки, оттого-то гению просто-таки не в чем было себя выявить и проявить. Ну, ладно, допустим, не было такого феномена “советская музыка”. Так ведь опять же для гения это никакое не препятствие. Убеждённо просоветски настроенные (сейчас это воспринимается дико, понимаю) Ильф с Петровым просто из ничего создали превосходную, отчётливо советскую интонацию в плутовском романе.

Дима, я музыку воспринимаю по принципу нравится/не_нравится и слушаю оную по настроению, т.е. практически всю дорогу, покуда бодрствую, также и когда сплю, тоже иногда слушаю. Разную. О пристрастиях предпочитаю не говорить и у других о том не спрашиваю, дело интимное. Прекрасно сознаю, меж тем, что этим своим примитивным способом употребления продукта человеческой гениальности только поганю нетленку. Но что ж делать-то? Делать-то что ж плебею? Отказаться от прослушивания того, о чём имеются авторитетные суждения дипломированных экспертов, я не в силах. Но и жить на свете тяжело после того, как начитаешься ужасных, ранящих душу проповедей о том, что Д.Д. был латентным негодяем, притом стал таковым исключительно потому, что ссучился Советам и служил советчикам, как бобик, да ещё ради сталинских орденов подписантом был чего-то там непотребного. (В скобках замечу, баба Лера Новодворская идеальный кредит имеет по части подписания чего надо и неподписания чего не надо, а какой она композитор? Я чаю, не лучше ведь Шостаковича-то, по гамбургскому счёту экспертов, хоть и заслуг у ей перед демократией много больше). И про то, что С.С. облажался, читать, тоже мне лично как-то не себе делается, хоть притом из подтекста я и понимаю, что с его стороны это было чрезвычайно благородно и едва ли не демонстративно, лишь чтобы обосрать тоталитаризм, Советы и ихнюю несуществующую в природе вещей музыку.

Дима, безмерно уважая музыку и музыкантов, композиторов же – просто инстинктивно и рефлекторно – я считаю существами, осенёнными божественной благодатью. Дорогой Дима, я всем с гордостью говорю, что имею честь быть знаком с композитором, которой, - бог ты мой! – музыку, истинный крест, МУЗЫКУ сочиняет!!! И все плебеи в курилке при сём объявлении уважительно кивают, типа не хуй собачий, композитор, мля.

Пощадите, Дима, не надо больше о Дмитрии Дмитриевиче и Сергей Сергеевиче. А если, положим, богородица (или там, я не знаю, либидо) не велит, то хотя бы о Моцарте? Он, как теперь пишут, та ещё падла был, у бедняги Сальери вначале ноты спиздил, а после ещё и оговорил его перед папой римским. А ещё лучше давайте Вы сюда, Дима, эмпэ-три своих новых работ, а я их перетащу к себе в папку “Моя музыка” на рабочем столе и буду активизировать перед отходом ко сну, OK?

I.

Мы знаем из определений
Энциклопедий и газет,
Что гений, он на то и гений,
Что для него препятствий нет.
Возьмем, к примеру, Гумилёва.
Мотая срок с блатными, Лёва
Их просвещать помалу стал,
На фене лекции читал…
Вот откопали Ильф с Петровым
Роман старинный плутовской.
И гениальною рукой
Перемешали с жизнью новой.
И вдруг явился (але-ап!)
Турецкоподданный Остап…

II.

Я музыку употребляю
Как водку – равно их люблю –
Когда тружусь, когда гуляю,
Порою даже когда сплю.
Мне Вам сказать необходимо,
Хоть неприятно это, Дима,
Как для кого, а для меня
Ваши теории – херня!
Ну, что же делать-то плебею?
Читать ученую нудьгу
Вы уж увольте, не могу.
Я лицемерить не умею:
Ученый червь музыковед –
Как древоточец-короед.

III.

Д.Д. латентным негодяем
Служил совку за орденок.
С.С., как был он распиздяем,
Сварганить оперу не смог.
А вот, к примеру, баба Лера –
Революцьонная холера.
По всем критерия она
Чайковским в юбке быть должна.
Да вот, симфоний Новодворской
Мы счастья слушать лишены –
Внимать вовек обречены
Лишь плачу о свободе горской…
Так что важнее, блин, талант
Иль подписант/неподписант?

IV.

Я говорю, что честь имею
Быть с композитором знаком.
И все от зависти немеют –
Знаком с таким он чуваком!”
Он музыку, блин, сочиняет!” –
Все уважительно кивают –
Вот это истинный талант!”
Не хуй собачий – музыкант!”
И в нашей засранной курилке,
Где смрадом тянет за версту,
За музыку, за красоту
Глотну с плебеями горилки,
Чтоб осеняла благодать
Художника, ядрена мать!

V.

Но только, Дима, пощадите.
О Дмитрий Дмитриче хорош.
Не надо больше, не пиздите.
Да и Прокофьева не трожь.
А если гложет Вас обида
Или, не знаю что, либидо,
И если зуда не унять,
Мог бы другого хоть склонять.
Вот Моцарт. Пишут: в полной мере,
Он, Амадеич, падлой был.
Однажды (взял – вернуть забыл)
Он спиздил ноты у Сальери.
Слегка их перетасовал,
Волшебной флейтою” назвал.

VI.

Потом же перед римским папой
Беднягу он оговорил
И, защитясь мохнатой лапой,
Конкретно бабок наварил.
Разоблачить такую суку
Задача из похвальных. Ну-ка!…
А лучше бы, без слов и нот,
Прислать мне парочку работ.
Божественных произведений,
Что можно слушать до зари
(В формате файла эмпэ-три,
К емэйлу в виде приложений).
Чтоб мог я плейер свой включить
И наслажденье получить…

VII.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Когда по гамбургскому счету
Ты начинаешь мерять что-то,
Слов отлетает чешуя
И что ты видишь? Ни хуя!
А впрочем, чешую – на варку,
Хоть с пуда – клея граммов сто.
Как нам растолковал про то
Веницианец хитрый – Марко…
Расстанемся же без обид.
Всегда к услугам вашим. Сид”.

 

Слово о восстании масс, или Письмо исламскому спаммеру

В. Баранов: Ортега, кто б ты ни был на само деле, чурка ты малохольная, – небритая ли ты тварь удуговская пятисотдолларовая, но с радикулитом, нажитым по чеченским норам, или же подросток ты татарский, не потянувший премудростей в казанской школе и отваливший в медресе, где попроще, или, быть может ты и вовсе даже не джигит, а страшненькая чурочка, дура набитая фанатичная, закутанная в чёрные тряпки, каких ребята из альфы нащёлкали как курей, связками в этом вашем Норд-Осте, – главное-то вовсе не это, главное, что работник ты херовый, с задачей своей совершенно не справляешься: хитрые евреи здесь над тобой обидно смеются, добродушные русские просто даже и в хуй не ставят все твои камлания, а практичные американе, те давно уж вычислили вашу нору, из которой ты по тарелке лазишь каждую ночь в Сеть, и тебя тварь, хоть и бесполезную, но в общем-то безобидную, залистинговали для розыска, как существо по их понятиям опасное. Не надоело тебе, а?

Теперь послушай доброго совета: подойдёт по графику у тебя опять ночная смена, брось всё нахуй и вали с повинной в правоохранительные органы, а ежели ещё и растяжку у компа оставишь, чтоб вашему террористическому начальству яйца его мусульманские оторвало вместе с ногами, то и вовсе станешь ты герой… и будет тебе за это правительственная награда, почёт, слава и уважение всех настоящих джигитов, а мы тут в еврейском кагале про твой подвиг сочиним чё-нибудь эдакое, OK?

I.

Кто б ни был ты на самом деле –
То ли удуговский бандит
С ломотою в немытом теле
(От нор сырых радикулит,
В чеченских зарослях нажитый)
И с мордою, давно небритой…
А может ты совсем не зверь,
А так – зверёк (поди проверь),
Казанский лоботряс-подросток –
На школу нет мозгов совсем,
Так отваливший в медресе,
Где, впрямь, легко тебе и просто…
А может, вовсе не джигит –
А дура, страшная на вид,

II.

Бесформенная, в тряпках черных,
С набитой тырсой головой,
Где предрассудков полно полно вздорных,
Но вовсе нет души живой.
(В “Норд-Осте” этих фанатичек –
Исламоватых истеричек –
Ребята-альфовцы скорей
Передушили, как курей)…
Так вот, не в том, приятель, дело,
Кобель ты, сучка иль щенок.
Неважно, что там между ног,
Башка бы на плечах сидела.
А у тебя, признать пора,
Нет в черепушке ни хера.

III.

Ты еженощно вхолостую
Через тарелку лазишь в Сеть,
Чтоб мессиджам твоим впустую,
Как хохмам, в гостевой висеть.
Еврей язвительный, ехидный
Смеется над тобой обидно –
Всегда передразнить он рад
Твоих речей высокий лад.
И русский все твои камланья
Вертеть устал уж на хую…
Тарелку засекли твою
Практичные американе –
Хоть безобидный червячок,
Но заготовлен впрок крючок…

IV.

Послушай доброго совета:
Пока еще не упекли,
Бросай скорей всё нахуй это,
С повинной в органы вали.
Как подойдет ночная смена,
Поставь растяжку непременно
Меж клавою и мышаком,
Чтобы еще одним волком
На этом свете стало меньше.
Тогда тебя, братишка, ждет
Награда, слава и почет
И нежность самых лучших женщин…
А здесь, в кагале нашем, Сид
Про подвиг оду возгласит.

 

Слово о народах и народолюбии, или Письмо Сиду

В. Баранов: Заподозрил было в себе антисемизм, углубился в самокопания, ничего, кроме относительно слабо развитых фобий, типа глубокого и стойкого отвращения к партполитработе, культмасспросвету и агитпропу во всем формах их проявления не обнаружил. – Что ли я евреёв ненавижу? спрашиваю себя, недоумённо пожимая ушами – да нет вроде, я все народы и нации (да и народности тоже) одинаково ненавижу и терпеть не могу. Русских поболе других – знаю я их – скоты в массе своей. Особенно в электричке я их терпеть не могу и по утрам. Вечером, впрочем, тоже. И ещё хохлов. А хули, за что их любить-то, я Вас спрашиваю? Они нам Крым им.Потёмкина возвращать не желают, к тому же спартачей наших ихняя динама регулярно привозит, притом зачастую, с позорным счётом. И кто ж они после всего этого?

Евреи, как всем известно, хитрожопые. В Америке они все устроились. В Канаде, опять же. Как в том анекдоте про Л.И.Брежнева: “Мама, папа, бегите скорее сюда, дядя Хайм из Торонто приехал!”. В Израиле, само-собой, где, как совершенно справедливо отмечал в своём широко известном хите великий русский советский еврейский поэт В.С.Высоцкий, “на четверть бывший наш народ”. Самому, што ли, в Жидовию? Блин, да кто ж меня туда возьмёт? Да и рылом не вышел.

Правда ещё в военной академии учась я таки пострадал на почве антисемтизма. Пришёл как-то по утряне из самохода, как раз к подъёму, только успел переодеться и джинсы в матрас спрятать, как уже команда звучит, туда-сюда, короче, пригнали на занятки. Первая пара была карло-ленинская, для всего курса, в большой аудитории, тема типа что-то про обострение борьбы с международным сионизмом, я сзади сел и решил покемарить и только морду на портфель положил, как уже расталкивают, чтоб, значит, на другую пару уже идти. Беру фуражку, а в ней почерком однокурсника моего Володи К. (долго не хотел, подлец, сознаваться) написано ЯНКЕЛЬ. Это так на него, значит, борьба с этим самым сионизмом подействовала на уровне коллективного бессознательного, а мне зато после этого однокурсники норовили даже на дипломных плакатах фамилию мою стереть, а на это место вписать глупое прозвище – ну фигли ж, я даже и близко ни на что эдакое не похож, но, повторю, парадоксальным образом пострадал тогда от сионизма (или научного антисемтизма? Хер его знает). Ну и за что мне после этого евреёв любить?

Да, я всех народов терпеть не могу! И трудящихся тоже. Тут я, впрочем, не оригинален, данную позицию учёный сосед П.П.Шарикова по коммунальной квартире, проф.Преображенский ещё сформулировал. Так прямо и сказал физиолог: я, грит, не люблю пролетариата. Эх-ма, мне бы таланту, я бы и-эх как сочинил бы про все свои накипевшие в душе нац.чувства!…

Блин, народы, трудящиеся, да как же я вас всех… Нет, кое-кого из народов, я всё-таки ценю, люблю и уважаю: физиков, астрономов, математиков, химиков исключительно. Да все практически научные народы - братья. Таково мо глубочайшее убеждение. Даже среди юристов-экономистов и то сплошь и рядом попадаются приличные люди…

I.

Народом заподозрен в злобе,
Стал глубоко себя копать,
Но никаких особых фобий,
Как ни искал, не смог сыскать.
Сравнить со стойким отвращеньем
К политпарткультмасспросвещенью
Ничто я не могу, никак.
Кого-то не люблю – пустяк…
На почве ж антисемитизма
Я – пострадавшее лицо.
Бо в академии, юнцом,
Сам был носитель сионизма,
То бишь очков. За что друзья
Дразнили Янкелем меня.

II.

Что ль я евреев ненавижу?
Да курвам на смех, ерунда!
Любую харю, как увижу,
Я ненавижу, господа…
По старой (тридцать лет) привычке
Я утром еду в электричке.
С народом станешь там знаком –
Прям в рожу дышат чесноком.
А вечером, так перегаром
И пóтом в нос как шибанёт…
Кто этот русский дух нюхнёт,
К евреям, ляхам и татарам
Начнёт немедленно, в момент
Питать сердечный сантимент…

III.

А вот хохлов… Хвалю… А хули!
Как лохов русских развели.
Навек, мол, вместе – пидманули,
А после с Крымом утекли…
Невыносимая обида!
Наш Крым, российская Таврида,
Наш Южный Берег – рай земной –
Принадлежит стране иной.
То, что светлейший князь Потёмкин
Принёс России на штыках –
По пьяни, сдуру, впопыхах
Просрали подлые потомки…
Ну как хохлов любить? Ну как?!
Еще и дрючат наш “Спартак”…

IV.

Евреев нету хитрожопей,
Для них весь мир открыт большой.
А ты сидишь тут, в азиопе –
Хрен, что с талантом и душой.
Где догадал же черт родиться!…
На юг, в жидовию что ль смыться?
Да кто ж меня туда возьмёт
(Хоть там на четверть наш народ).
С таким-то рылом там не надо.
Куда ж? На запад? Как-то в лом…
Чтоб с тем же встретиться мурлом
Менять Мытищи на Канаду?
Нет… Каждому – судьба своя.
Останусь лучше дома я…

V.

Трудящиеся, блин, народы,
С какою радостью всем вам,
Пустоголовые уроды,
По жирным врезал бы еблам…
Народы жрут, блюют, рыгочут,
Совокупляются и… хочут.
Ещё! Хочу! Хочу!! Хочу!!!
Жратву – в навоз, питьё – в мочу…
Но мне до вас какое дело?
Тупая чернь. Подите прочь!
Чего завёлся-то? Невмочь.
Хер его знает... Накипело!
От телеящика, видать…
А чтоб нам, друже Сид, поддать?

VI.

Воздать! Той редкостной породе,
Что и встречаться не должна
В навозе человечьем вроде.
Вроде жемчужного зерна
Средь дури, алчности и блядства.
Научного народа братство –
Тех, кто по-прежнему, как встарь,
По национальности – технарь,
По убежденьям – математик,
Конфессия – алгебраист.
(Меж них юрист-экономист
Мелькнет, весьма приличный, кстати)…
Вот для души отчизна, вот
Единоверный мой народ!

 

Слово о культуре и зинданах, или Письмо Редактору

В. Баранов: Маргиналы – нелюди. Проблема маргинальности интернациональная и глобальная. И зело серьёзная. Наш Редактор, sancta simplicimus, к диалогу отморозков зовёт, про шанс, им предоставляемый, речи ведёт трогательные. Однако здесь всякие шутки – в сторону. Исламская культура, которая до своей кончины в 15-м веке была неизмеримо выше европейской, теперь вообще уже больше не культура… а исламцы это люди лишь на уровне анатомии, в экономическом смысле это принципиальные паразиты с их набеговой и/или нефтяной экономикой, в культурном же смысле они просто негуманоиды, нелюди, сиречь.

Какой, нахую, диалог с исламцами? Про Жилина с Костылиным в школе проходили? Так вот, весь выбор, который оставляет нам граф в этом своём бессмертном, но как-то незаметно исчезнувшем из хрестоматий, правдивом и бесхитростном, как Библия, христианском произведении, очень прост: реши для себя, кто ты, Жилин или Костылин? Ежели жить ты хочешь и хочешь также, чтоб и детки твои жили, а также папа с мамой, то ты есть грубый и злой, проклятый общечеловеческими правозащитниками из Страсбурга… а ежели вялый ты, совсем уж глупый и наивный или же начисто утратил вкус к жизни, значит сдохнуть тебе надлежит в яме в ожидании выкупа. Просто яма эта теперь иногда оказывается оркестровой, как в Норд-Осте.

Маргиналы есть везде. Старательно забытый американами эпизод не столь уж и давних 70-х, когда значительная часть NY из-за аварии на ТЭЦ BigAlice вдруг погрузилась в темноту. Из темноты вышли мародёры, которые при свете электричества были обычными клерками и менеджерами. Та же порода самая нелюдей, что проявилась и в Багдаде. Их, нелюдей, одна и та же пропорция во всех обществах, которую превосходно знают во всех на свете криминальных полициях: около 10% населения. Плюс минус процент поправки на шок (просто ли это отключение света или землетрясение, наводнение, война, etc), а также на местные условия (Финляндия это или же Северный Кавказ).

С наваждением маргинальности борются все общества. Другое дело, что некоторые в этой борьбе терпят поражение. Монголы, уже после Тимура, окончательно добили исламскую цивилизацию, выстроив в Багдаде аккуратные зиккураты из черепов культурной элиты арабской нации. Согласно преданию, Евфрат тогда неделю тёк чернилами, смытыми с рукописей, выброшенных представителями цивилизации войлока” в реку только затем, что плотная бумага плохо горела. Что ж, целая цивилизация живёт с тех пор с удалённым мозгом. И совсем неплохо себя, заметьте, чувствует. Только, бывает, раздражается, зомби здоровенное, когда вдруг натыкается на тех, кого по пять раз в сутки не схватывают корчи молитв. Как отучить настойчивое зомби с бритвой Оккама в руке лезть к людям с целью, избавив их ото всего, по мнению зомби, интеллектуально избыточного, сравнять с собою?

I.

Sancta simplicimus! Валерий!
Бандитам диспут предлагать.
Касательно каких материй
Возможно с шоблой толковать?
Возьмите книжки Уиндема,
Стругацких, Лема – эта тема
Обыгрывалась там не раз:
Они (чужие) среди нас.
Анатомическое сходство.
В самообман нетрудно впасть.
Но только зверь раскроет пасть,
Незамечаемое скотство
Вмиг гуманисты ощутят,
Почувствовав, что их… едят.

II.

К фантастике вы поостыли?
Вот вам рассказ совсем простой:
Служили Жилин и Костылин…
Кавказский пленник”. Лев Толстой.
Когда-то проходили в школе.
Про выбор – яма или воля.
Нам этот выбор в полный рост
Продемонстрировал “Норд-Ост”.
В бесхитростной короткой драме
Библейский – жизнь и смерть – сюжет.
Готов ты сдохнуть или нет
В вонючей оркестровой яме,
Где оборудован зиндан
Для непослушных христиан…

III.

Монголы, взяв Багдад когда-то,
Взамен разрушенных домов
Соорудили зиккураты
Из тысяч срезанных голов.
В те дни текли в реке чернила –
Их с тысяч рукописей смыло.
С теми чернилами вода
Культуру смыла навсегда…
Так с ампутированным мозгом
С тех давних пор народ живёт.
Совсем неплохо – ест и пьёт.
Культуру заменяет розга.
И знать не знает ампутант,
Что есть ущербный он мутант…

IV.

И вот, едва халиф дал дёру,
Багдадский Вор уж тут как тут.
А что вы ждали? Мародёры
Повсюду, только случай ждут.
Прогрессоры, блин, ротозеи
Глядят – разраблены музеи
И вовсе не идет на лад
Демократический уклад…
Где уважают только палку
И аргументом служит плеть,
Где мимоходом умереть
Совсем не странно и не жалко,
Там не покажется игрой –
Разворошить осиный рой…

V.

Хоть не политкорректно, надо
Признать, что он совсем иной –
Обычай и уклад номадов.
Набеговый иль нефтяной
Паразитизм лежит в основе.
Неполноценность жаждет крови…
И вот, как в старину, сейчас
Прёт злое зомби прям на нас.
Готово бритвою Оккама
Обрезать разуму пути.
Все краски мира, всё свести
К зелёной плесени ислама…
Что ж, лясы с нелюдью точить?
Или зачнём его мочить?

Обыватель - June 11, 2003 at 20:50:06

…по зрелом размышлении я согласен. А только ежели они хотят, чтобы прок вышел, пущай вертают трудовое законодательство, которое на демидовских мануфактурах было. И чтобы к тому заводу, который мне во владение определят, непременно Серджей был в крепостные записан. Ужо я его нагайкою…

Д.Ч. - June 13, 2003 at 07:23:44

А Козлевичу? Козле… тьфу! Баранова забыли!!

Д.Ч. - June 13, 2003 at 08:01:58

Аборигенов тоже надо распределить, чтобы не увиливали, как Серджей Ну напрягитесь, дорогой Сид, пристройте полковника куда-нибудь.

— “Ну как же?! Без аборигенов
Поэма будет неполна.
Пополниться пренепременно
Аборигенами она
Просто обязана. Должна!

Коли гусиного болотца
Описан западный лужок,
То (не отвертишься, дружок!)
Другой, восточный бережок
Живописать тебе придётся”…

Вот так настойчивый ДЧ
Давил на виршеплёта Сида.
Мол будет кровная обида,
Раскол в Гусь-буке и ваще…

Ни в коем разе! Бога ради!
Не надо злиться. Буду рад
Дать каждому я по награде.
Да хоть по дюжине наград!

За всех замолвлю я словечко…
Кому – доходное местечко,
Чтоб он расслабился душой;
Кому же – чтобы грела печка,
Да щей горшок, да сам большой.

А персонально… вспомнил, кстати:
Сергея, вот, в ученики
Хотел к себе, на рудники
Забрать, чтоб поучить с руки,
Великодушный Обыватель.

Отдать ему? Решай, читатель…
Как бы не помер от тоски.
По мне, так это шибко строго.
Их, из пробирки пареньков, –
Да в гущу грубых мужиков,

Где мат стоит и грязи много,
А также жутких сквозняков,
А на полу полно плевков…
Не-е, здесь не выдюжит Серёга.

А может, парню предложить
В войсках отчизне послужить?
Ан, нет… Державники, витии
Болеть привыкли за Россию
Не шеей, жопой иль спиной –
Возвышенно душой одной.

Оно комфортно и привычно.
Плебеям прочим не понять,
Что родину оборонять
Удобней в офисах столичных,
Чем сапогами грязь гонять,
Махрой и пóтом чем вонять.
Ах, это негигиенично…

Куда ж? Есть место, где отлично
Герой наш к месту подойдёт,
Где рёв кликушеств истеричных
Аудиторию найдёт.
В Госдуму, Коммику до пары –
Пущай разводят тары-бары…

Теперь друзья – Владимир с Димой.
Что я могу им предложить?
Там, наверху, необходимо
Прислуживать, а не служить.
Не лучше ль, как живётся – жить.

In memoriam
(как оказалось)

Владимир Баранов - April 09, 2003 at 15:01:06

Прекрасно знают поэты это великолепно звучащее слово – “великолепно звучит – не плаксиво велосипедное имя Василий”. Про велосипед можете импровизнуть?

Это недаром велосипедистов
Бить полагается после пархатых.
Шустрый народ, головастый, речистый.
Много, притом, рыжевато-очкатых.
Тут, поплотней с утреца пообедав,
В путь собираешься выйтить неспешно…
Глядь! Налегке эти сволочи едут.
Шмыг… И тебя обогнали, канешно.
Или ведешь вот, взопревши, беседу –
Тяжко мозгой-то с натуги ворочать…
Тут эти гады на велосипедах
Встрянут… И мигом тебя заморочат.
Мчатся – сверкают нахальные спицы –
Птицы ненашей очкастой породы…
Хочется в шины зубами вцепиться.
Будьте, блин, ближе к народу, уроды!
Впрочем, не могут совсем разорваться
С родиной нерасторжимые связи.
Чтоб заправляться им и оправляться
С велосипеда приходится слазить.

* * *

Солнце на спицах и ветер нам в лица.
Крутим… устали… но крутим педали.
Миг… и промчит быстролетная птица.
Миг… и исчезнет в асфальтовой дали.
Не задавайте ненужных вопросов,
Нету в полете ни смысла, ни цели…
Стелется с шелестом путь под колеса,
Дни набегают… мелькнут… улетели.
Дни улетают – мелькают, как спицы,
И невозможно уже торможенье.
Хочется в шины зубами вцепиться,
Остановиться, замедлить движенье.
Годы проносятся с грохотом мимо,
Нас обдавая колесною грязью…
И расторгаются неумолимо
Нерасторжимые с родиной связи.
Лента шоссе упирается в небо.
Канет закатом прощальное время.
Тает вдали, истончается в небыль
Велосипедное славное племя.